По вечерам чуть ли не у каждого бунгало дымились жаровни. На полную мощность были включены транзисторы. Дачники ходили по территории с бутылками в руках. В траве белели пластиковые стаканы.
Если шум становился невыносимым, писатель кричал из окна:
— Тише! Тише! Вы разбудите комаров!..
Григорий Борисович держался замкнуто. Загорать и купаться он не любил. Когда его приглашали ловить рыбу, отказывался:
— Увы, я не Хемингуэй. И даже не Аксаков…
— Ну и тип, — говорили соседи.
— Слов много знает…