На Мойке у двери здания из красного кирпича она протянула ему руку. — Можешь ли ты нарушить партийную дисциплину и пожать контрреволюционную…
На Мойке у двери здания из красного кирпича она протянула ему руку.
— Можешь ли ты нарушить партийную дисциплину и пожать контрреволюционную руку? — спросила она.
Он твердо взял ее руку.
— Партийную дисциплину нарушать нельзя, — ответил он, — но на нее можно взглянуть пошире, ох, как можно!