Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Я живу с парнем, но это не мой парень, мы с ним просто вместе снимаем квартиру. И я не знаю, как объяснить людям, кто он мне, потому что он мне не друг, он мне не парень. Кто он мне? Сожитель? Мне кажется, когда человека называешь «сожитель», то автоматически приписываешь ему диагноз «алкоголизм» и «воровство». Я слово «сожитель» слышу только в криминальных сводках, когда нашли труп женщины, а рядом её сожителя. Ведь нет же хороших новостей, когда, например, сожитель покрасил весь район, все лавочки… Нет. Без добавления «по приговору судьи».

Я открытый гей, но мне не верят. Причём, когда я был закрытый гей, все меня подозревали. Теперь когда я открытый гей, каждый ищет повод, чтобы убедить себя в том, что это не так. Мои знакомые говорят: «Господи, да это просто такой твой образ! Ты этим зарабатываешь!» У меня вопрос: зарабатываю что, инвалидность?

… В девятом классе я на школьном балу пою Уитни Хьюстон — «I Will Always Love You» в клипсах и на каблуках. Это должен был быть каминг-аут, но это вызвало другую реакцию: «Пахан, ну ты отжёг, братан! Ты молодец, дай пятюню! Тебе надо на Евровидение!» Мои одноклассники уже в далёком 1998 году поняли победную схему этого конкурса.

У некоторых «наших» есть идея: давайте проведём в Минске гей-парад! Я говорю: давайте, только я поеду в танке! В слове «гей-парад» предлагаю отталкиваться не от слова «гей», а от слова «парад». Проводить его по всем обычаям. В форме, в танках, с тяжёлой техникой. Настоящая армия, но с секретиком!

Я не люблю рассказывать на публике, что я врач. Потому что первый вопрос, который мне задают: «А ты боишься вида крови?» И сейчас я расскажу историю, после которой этот вопрос отпадёт сам по себе. В медицинском университете на первом курсе, после месяца обучения, я зашёл в морг и меня попросили отпилить голову трупу женщины. И знаете, это не так сложно, если представить, что она была плохим человеком. Ну или ты куда-то спешишь.

Отправили тут как-то за молоком. Стою, беру бутылку молока «Домик в деревне». Смотрю на бабушку и думаю: это же реальный человек. А что маркетологи будут делать, когда она умрёт? Они уберут с картинки бабушку и оставят просто домик? И мы будем каждый месяц видеть на картинке всё более и более захреневающее хозяйство. Трава высокая, курицы бегают…

Самые открытые и честные люди для меня — это, конечно, таксисты. Он всегда расскажет тебе всю жизнь, в деталях, хочешь ты этого или нет. И многих это раздражает, но я к каждой поездке с таксистом отношусь как к монологу Евгения Гришковца. Там тоже есть какая-то жизненная предыстория, а в конце мудрая мысль. Как это обычно происходит? Ты садишься в такси, вы едете и вдруг таксист говорит: «О, кстати!» Хотя нихрена не кстати.

— О, кстати, а знаешь, братан, меня ж тоже в Москву звали. И работа была, и перспективы, а потом чего-то закрутилось, завертелось… баба моя залетела. Ну и остался я у себя в городе. Вот правильно люди говорят: «Член — не нос! Обратно не шмыгнешь!»

Я работаю воспитателем в частном детском саду. <…> Частный детский сад — это такой садик, где стоимость месячного абонемента за одного ребёнка покрывает мою месячную зарплату. <…> И в частном детском садике надо гораздо серьёзнее относиться к тому, что тебе говорят дети. Ко мне недавно подходит девочка и говорит: «Ты будешь моим мужем!» Я говорю: «Как скажешь». Потому что тут реально не мне решать, у неё отец прокурор области. И если он скажет, то я женюсь, да и она симпотная. Вы скажете, что это резкое высказывание про четырёхлетнюю девочку, но вы мне ничего не сделаете. У меня будущий тесть прокурор области.

Я работаю в храме. Я певчий в церковном хоре. И поэтому периодически обращаются друзья, просят быть крёстным отцом у ребёнка или осветить куличи без очереди. Думают, что раз я работаю в храме, значит есть какие-то скидки, купоны. Но нет! Это просто работа. Я музыкант. И я, например, ещё играю в рок-группе. И когда об этом кто-то услышит, сразу говорят: «О, классно! Зови на концерты!» И я поначалу звал, но в 99 случаях из 100 в ответ приходит сообщение, которое всегда начинается с одного слова: «Слу-у-шай…» И я никого не виню. Я сам бы, наверное, не пошёл. Мы не та группа, которая рвёт стадионы. Если у нас в группе в социальных сетях появляется какой-то пост, то под ним обычно стоит где-то три лайка. И это солист, барабанщик и я. А нас в группе пятеро.

Когда ты шутишь про церковь — это всё равно что пробираться в хранилище банка, в котором куча лазеров. И для тебя главное — не дай бог не задеть чьи-нибудь чувства.