Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру
Мия следила за танцем учениц с тяжелым сердцем и желала им оступиться, неудачно повернуться или выронить веер.
Это были незнакомые, гадкие мысли. Раньше они никогда не посещали ее во время состязаний. Да, она любила побеждать, но лишь потому, что любила становиться лучшей среди лучших. И никогда не желала другим неудачи.
Оборотень не преминул воспользоваться оказией и немедленно пожаловался на подозрительную старуху, живущую в деревне на отшибе. Не иначе как ведьма. Не менее подозрителен в его глазах был деревенский кузнец. Также последние три года ночами высоко в горах что-то подозрительно выло. И особенно подозрительным был новый директор школы гейш – где это видано, чтобы мужчина и самурай заправлял в таком заведении?!
Мия взглянула на него с сомнением, но все же откинула крышку. Парные шпильки из серебра с навершием в форме ажурного веера. По навершию шла гравировка в виде сплетенных иероглифов, означающих ее имя, и стилизованное изображение лотоса. Гравировка чуть светилась, а это означало, что ее сделали не ювелирными инструментами, но магией.
– А что будет, если я нарушу правила и попадусь, господин Такухати?
Отчего-то ей показалась, что вся эта сцена была задумана директором ради вот этого финального, как будто между делом, предупреждения.
– Увидишь, – обещание в его голосе совсем не понравилось Мие. – Я накажу тебя, лучшая ученица. Надеюсь, наказание тебе понравится.
– Смешной ты, – Мия подошла и аккуратно одернула накидку, возвращая преступный хвост на законное место. – Монахи не едят вечером. И монахи не едят мяса.
– Ничего не знаю, – буркнул тануки. – Я – ем.
– Ты ешь все.
– Протестую! Я не ем, например, камни. И к древесине испытываю вполне понятную неприязнь. Вот, скажем, будь я жуком… но я не жук, – в голосе оборотня послышалась обида на такую вселенскую несправедливость.
Он тараторил, балаболил, ныл, жаловался на тяжелый год, бескормицу, неурожай, боли в пояснице, неуважение молодежи, засуху летом и дожди осенью. Он не давал вставить солдатам и слова на каждый простой отрывистый вопрос, разражаясь бесконечным потоком слов, вспоминал, как славно было в «его время», и клянчил пожертвования.