Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

— Это периодическая таблица элементов. Я вижу по ней как я постигал науку. Это настоящее чудо. В ней заключён целый мир. Вот, смотри: тут щелочные металлы, вот тут галогены, инертные газы. Каждый элемент на своём порядковом месте. Их не изменишь. Они всегда постоянны.

— Вы не женаты?

— Я? Нет… Я плохо схожусь в людьми. Так было всегда. Леонард, я их люблю. Жаль, что я не умею понимать их лучше. И жаль, что они так непредсказуемы.

— Леонард, прошу, одумайся.

— Нет, это Вы одумайтесь. Я заболел. Болезнью был оторван от мира и с трудом вернулся. Я боролся тридцать лет! Тридцать лет. И всё ещё борюсь. Но Вам нет оправдания!

— Я тут ни причём!

— Нет, Вам нет оправдания! Вы трус, одинокий человек, у Вас нет никакой жизни. Это Вы спите.

— И чего же Вы хотите, мистер Лоу?

— Простейших вещей.

— Точнее?

— Право свободно выходить когда хочу. Как обычный человек.

— Вы можете ходить гулять.

— Да? Один?

— А есть какая-то разница?

— Слушайте, я не преступник. Я не совершал преступления и не опасен для себя и других. Но мне не разрешают ходить одному куда я хочу. Вы пробудили к жизни не вещь, а человека. Я человек.

— Интересно: а что бы Вы стали делать на улице?

— Я бы гулял, смотрел город, разговаривал с людьми. Сам бы решал — пойти мне направо, налево или прямо. Я бы делал то, что позволяется вам.

— Сюда, доктор. Вы работали в больнице для хроников?

— Я…

— Вы бы помнили.

— Нет, я не работал.

— Видите, доктор: тут синдром Туретта, болезнь Паркинсона, некоторые не помнят своих имён.

— Простите, а чего ждут эти люди?

— Ничего.

— Но как же они выздоровеют?!

— Никак, они хроники. Мы называем их «Наш огород».

— Почему?

— С ними забота одна: кормить и поить.

— Он тридцать лет жил и не мог излить гнев. Его поведение более чем нормально, чем у них.

— Правда? А его тик и паранойя — признаки нормального поведения?

— Да! Потому что он здесь! Мы его разбудили, а потом заперли в клетке. Это не паранойя. Это факт.

— Факты таковы, доктор, что двадцать психопатов отказываются есть, не зная, зачем они это делают. Долго ещё я буду это терпеть?

— Он знает зачем. Он хочет выйти.

— Доктор Сэйер, мистер Лоу не мессия в больнице. Он больной человек. Он не выздоровел от лекарства, которое вы назначили, а показал, что это лекарство — не панацея.

Мне не плохо. Просто никак.

— Вы понимаете, что сейчас проявляете к нам неосознанную враждебность?

— Как я могу понимать, если это неосознанно?

— Больные не могли сами одеваться, сами есть. Зачастую не могли говорить. Семьи сходили с ума. Люди, прежде нормальные, впадали в прострацию.

— Каково им приходится? О чем они думают?

— Они не думают. Вирус не пощадил их разум.

— Мы это знаем точно?

— Да.

— Откуда?

— Потому что иначе это слишком страшно.

— Вы ему сказали, что я добрый человек. Разве это доброта — вернуть жизнь и снова отнять.

— Её дают всем и отнимают у всех нас.

— Почему мне от этого не легче?

— Потому что вы добрый человек.

— Надо рассказать всем, надо им напомнить о том, как это хорошо…

— Что хорошо, Леонард?

— Прочитайте газету, что там пишут? О плохом, только о плохом. Люди забыли, что такое жизнь, что значит быть живыми! Им надо напомнить о том, что они имеют и что могут потерять! Я чувствую, что жизнь — это радость, это дар, свобода! Жизнь — это чудо!