Бездна моего раскаяния так глубока, так глубока, что и описать невозможно. Блуждал, можно сказать, в глухих потёмках безнравственности.…
Бездна моего раскаяния так глубока, так глубока, что и описать невозможно. Блуждал, можно сказать, в глухих потёмках безнравственности.