— О, Господи! «Валькирии» больше нет. Мы всё просрали! — Так вот, слушай. Можно топить корабли, можно истреблять…

— О, Господи! «Валькирии» больше нет. Мы всё просрали!

— Так вот, слушай. Можно топить корабли, можно истреблять людей — но нельзя убить идею. Мы выживем, Могильщик.