… может, и упираться не стоит, когда враги станут тащить меня к двадцати пяти годам. Двадцать пять –…
… может, и упираться не стоит, когда враги станут тащить меня к двадцати пяти годам. Двадцать пять – достойный пожилой возраст… Вот бы тридцать лет прожить двадцатипятилетним. А там – хоть трава не расти.