Когда мы сами расстроены, никто другой не смеет быть веселым, и мы от самой природы ожидаем горестного…
Когда мы сами расстроены, никто другой не смеет быть веселым, и мы от самой природы ожидаем горестного вида, если наше возлюбленное Ego опечалено чем-либо — таково наше смешное самомнение.