Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Вскоре умерли королева Джало и принцесса. Португальцы выбросили их в море.

— Не плачь, они остались с нами, только стали легче, — утешал король сына, но тот выл по матери и сестре три недели.

Но на путь домой у Вивиан не было денег. Она напросилась в помощницы к лекарю из Старого Света. Днём собирала, сушила, толкла в порошки травы. По вечерам, когда закрывалась аптека, шла в церковь, садилась на колени перед святой девой и умоляла сделать так, чтобы Марко О’Шейли, где бы он ни был, наелся плодов ядовитой атрофы или семян чилибухи.

В той церкви до последнего света трудился скульптор Лишбоа, превращал камни в лозы, завитки, силуэты. Не замечал ни прихожан, ни прихожанок, но рыжую Вивиан тяжело было не заметить.

— Когда Господь красил ваши волосы, разбрызгал на лицо краску, — крикнул он из-под потолка чужестранке.Голос Лишбоа показался Вивиан таким мягким, что она уснула на нём, как на кровати. Посмотрела на мастера и улыбнулась впервые за три с половиной года. В тот миг Марко О’Шейли исчез из её мыслей, как исчезли в джунглях все, кто искал Пайтити.

Детские распашонки, колготки, носочки растянулись над моей головой не то намёком, не то упрёком.

Шаги настоятеля стихли. Послушник поглядел на небо: облака над землёй Бразилис были ленивыми и большими, не то что в родной Коимбре.

Вдруг ветер швырнул ему в ухо не то вой, не то песню. Давид поспешил на звук, прижался бровью к дверной щели: в сумрачной мастерской тощий негр снимал с дерева стружку и скулил, как щенок, которому телегой передавило лапу.

Давид открыл дверь, застыл на пороге. Не зная, как утешить страждущего, раскрыл книгу.

— Кто обопрётся на камень, не будет ни дрожать, ни сомневаться…

Кабра остановил стружку, поглядел на дверь и встретился глазами со своим камнем.

Едва пришёл ответ, достал из тайника в стене шестнадцать слитков. Придирчиво оглядел карету, в которой собирался поехать за Исабель Гарсия Д’Авила. Из всех знатных девиц он, воришка из Бирмингема, выбрал единственную королевской крови. Слухи об её отце, монаршем бастарде, были для него весомее любой родословной. Похлопал по бокам лошадей и улыбнулся, даже показав зубы. В предвкушении ласк омертвелый бутон его сердца раскрылся, словно цветокхищник в джунглях. Гейт забрался в карету. Лошади понеслись, но пыль не поднялась за его повозкой. Ленивое эхо стука копыт не повторило.

В Вила-Рике странница первым делом направилась в еврейскую лавку и обменяла отцовский портсигар из слоновой кости на рейсы. Сняла дешёвую хижину на окраине за мостом, заварила стебельки руты, которая делает умнее и чувствительнее к обману. Пила настой по утрам, днями ходила от шахты к шахте, называла фамилию жениха, но ответа не получала.

Профиль как с древней фрески, та же невозмутимость взгляда. Словам предпочитал действие. Таких мало. Таких почти не осталось.

Есть вещи, которые должны оставаться в тайне. Ведь для чего-то же ещё никто не нашел Пайтити, не расшифровал рукопись Войнича и геоглифы Наски?

Не люблю восточный ветер. С ним появляются точки на горизонте и растут, растут пока не сделаются кораблями. С них новые люди сходят на мой берег, называют его Бразилис. Каждый обращается со мной словно хозяин.

В дремотной Олинде никому не было дела до нового землевладельца. Никто не спрашивал Гейта, почему тот не ходит по воскресеньям в церковь на службу, откуда у графа взялось столько шрамов, и почему время от времени ему присылают попугаев в клетках, которым он потом отрезает языки и выпускает в джунгли.