Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Я думаю глоткой. Мои мысли — если они у меня вообще есть — это вой; они ничего не объясняют, они вопят.

Малодушие — вот что не дало мне стать собой. У меня не хватило смелости ни жить, ни уйти из жизни. Вечно на полдороге между прозябанием и небытием.

Часто я просыпаюсь по утрам с таким тяжёлым чувством вины, как будто на мне — тысячи преступлений.

Чем больше читаешь — а читаю я слишком много! — тем чаще говоришь себе «нет, не то», а «то самое» опять улетучивается из книг, которые одну за другой поглощает твоя лень. Ведь «то самое» нужно найти в себе, а не вовне. А в себе находишь одну неуверенность да рассуждения по поводу этой неуверенности.

Читал стихи Александра Блока. Ах, эти русские, до чего они мне близки! По складу моя тоска — совершенно славянская. Бог весть из каких степей пришли мои предки! Память о безграничном пространстве, как отрава, растворена у меня в крови.

Вечные стихи без слов; громовая тишина внутри. За что я лишён дара Слова? Столько чувствовать — и оставаться бесплодным.

Тоска — это мука, которая идет на убыль, но конца этому нет.

В автомобильной катастрофе погиб Альбер Камю. Он ушёл, когда уже все, включая, вероятно, его самого, знали: сказать ему больше нечего, и остаётся лишь смириться с утратой своей невероятной, непомерной, иначе говоря — смешной славы. Невыносимая горечь вчера, в одиннадцать вечера, на Мон-парнасе, при известии о его смерти. Замечательный писатель второго ряда, ставший поистине великим, — до такой степени он, осыпанный всевозможными почестями, был свободен ото всего вульгарного.

В 1940 году, во время «странной войны», я полюбил возвращаться домой за полночь. Жил я тогда на улице Соммерар. Как-то раз ко мне подошла нетвердой походкой старая проститутка с седыми волосами. Она попросила проводить её домой, опасаясь облавы. Мы немного поболтали. На следующую ночь она встретилась мне опять. Мы познакомились. Теперь она каждую ночь, часа в три, когда я обычно возвращался, ждала меня на обычном месте, чтобы поговорить, нередко — до утра. Так продолжалось до вступления немцев в Париж, после чего она исчезла. У неё был поразительный талант изображать человека или обстановку и жесты настоящей трагической актрисы. Однажды, когда я ополчился на весь мир, на всех этих спящих вокруг вшиварей, как я их назвал, она — с выразительностью, достойной лучших сцен мира, — подняла руки и глаза к небу и бросила: «А этот вшиварь там, наверху!»

Думать ощущениями — значит все-таки думать. Если ничего другого уже не можешь!