Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Семья не размышляла над испытаниями, выпавшими ей волей судьбы и страны, расколовшими ее мир на «до» и «после». Это «после» затем снова раскалывалось, и не раз, осколки множились в отражениях зеркал вестибюля, убегавших в прошлое, а жизнь, настоящая и особенно будущая, виделась всем прекрасной бесконечностью.

– Я в Глаше разочаровался.

– Что, как, почему…? – загалдела женская часть семейства Кушенских.

– Она совсем не то, чем представлялась. Ела пирожки! Как же горько я ошибся, думая, что она неземное создание, а она… В ней нет ничего особенного, – Костя смахнул слезу и удалился в спальню.

Премьером стал Примаков, человек вполне понятный: мидак, гэбэшник, профи-интриган. В экономике ничего не понимает, демократия для него — просто слово, которое принято употреблять для обозначения… Уж точно не для обозначения разумного устройства общества. Может, вражеской идеологии?

Обучение детей музыке было занятием, не подвергавшимся сомнению, мало русских городов могли сравниться с Тамбовом по всеохватной любви высшего сословия к музыке.

Удивительным был город Тамбов того времени, да и вся Тамбовщина с ее странной, во многом дикой культурой, то ли русской, то ли мордовской, а в чем-то и татарской. Любовь высшего сословия к старым русским традициям прекрасно уживалась с его любовью к западному вольнодумству, к культуре европейской.

Не нравилось ему и знакомство с настоящим безденежьем, не нравилось питаться спагетти и замороженной курицей, покупать в день по два банана. Не нравилось думать о том, что будет, когда купленные мамой шмотки износятся. Не нравилась, что и сама новая жизнь, в которую он с таким трудом вырвался, оказалась скучной и убогой.

Вестибюль был просторным и роскошным, с гранитным полом квадратиками. По обе стороны от входа красовались двухметровые арочные зеркала, обрамленные лепными карнизами. Зеркала отражались друг в друге, вестибюль, а вместе с ним и барышни, глядевшие в них, а вместе с ними и новый мир, и их новая жизнь превращались в прекрасную бесконечность, где множились отражения, полные тайн, историй, образов. Историй необыкновенных людей, живших в этом доходном доме, построенном как раз перед германской войной.

Тем временем Россия погружалась в депрессию, люди, обнищавшие в очередной раз, — тоже. Казалось, тоска разлита в воздухе, темном, нечистом и гнетущем. Безрадостная, тяжкая осень девяносто восьмого года. Теперь уже мир Лены, принцессы четвертого поколения, раскололся на «до» и «после», но она еще не поняла, что 330 так было и будет всегда.

В голове скакали мысли: «Увезти в Москву. Прямо сейчас. Отдать в армию. Конечно, договориться, чтобы служил в Подмосковье, чтобы били, но не до смерти. Чтобы понял, что такое жизнь…»

Вдруг ощутила инстинктом самки, теряющей детеныша, что ей надо думать не о том, как вернуть сына на правильный путь, а только о том, как его не потерять.