Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру

Мой друг, нельзя ль для воровских прогулок
Подальше выбрать закоулок?

Один день в году президент говорит: «Система! Помни, что есть народ!» Система в этот день потеет, вспоминает… Она как с народом разговаривает? По-хамски!<…> У системы — глаза холодные. Она осталась барской, олигархической, какой угодно ещё… И с нею никакие прорывы не выполнишь! Или система, или прорывы, приходится выбирать. <…> Система один день напрягается и слышит президента, который говорит с народом, в этот день ей страшно, а потом этот страх уходит.

Ближе всего к равноправному сотрудничеству мы были тогда, когда в Америке был Рузвельт, а у нас Сталин.

Бетховен говорит о всей жизни. Не о молодости (одной жизни), после которой наступает зрелость (совсем другая жизнь). Вся жизнь человеческая от колыбели до могилы это борьба с роком.

А вы вообще-то понимаете, что такое переживание? Вы хотя бы прочитайте работы П. В. Симонова, посвященные эмоциям человека. Там точно определено, что эмоции — это уровень желания чего-либо (мотивация), помноженный на степень неопределенности во всем, что касается достижения желаемого.

Для того чтобы ждать, нужно сохранять время. Хотя бы как внутреннюю историю. Если ты потеряешь время, то потеряешь и ожидание.

Нет пути к Победе без создания теории Его Величества Поражения.

Философия, в отличие от религии, полностью зависит от сведений, которые она почерпнула из науки. Философ опирается на современное ему научное знание. Он это знание доосмысливает. То есть использует его как фундамент, на котором может возводиться мировоззренческая конструкция. Но как только оказывается, что наука набрала принципиально новый фактический материал, обобщила его по-новому и обзавелась новыми моделями, разительно отличающимися от предшествующих, философ оказывается в сложнейшем положении. Ибо всё построенное им мировоззренческое здание начинает шататься по той же причине, по какой реальное здание шатается в случае неблагополучия с фундаментом.

Сила философии в том, что она, в отличие от религии, опирается на научные сведения и модели, а не на откровение и предание. Но в этом же и слабость философии.

Если мы не видим смысла в действиях определенных политиков, не видим смысла в текущих процессах, то это не значит, что его нет вообще. Это значит, что история запрятала этот смысл куда-то. А значит, в это «куда-то» надо отправиться, чтобы этот смысл обрести.

Я хочу сказать, что в принципе классическая великая революция и то, что произошло в Октябре — это совершенно разные вещи. Великая французская буржуазная революция — это классика революции. Как и английская. В Октябре произошло другое. Исчерпанный буржуазный класс, не способный держать государство, не предложивший никаких реформ, который революционный Конвент или Законодательное Собрание во Франции предлагал моментально, не осуществивший изменения в кратчайшие сроки, как это было во Франции, исчерпался. Был класс, да спекся. Значит этот класс оказался полностью несостоятельным. Страна умирала. Она падала как система, вниз, в бездну, и ее просто подхватили большевики. Они подхватили страну, которая просто летела вниз и разбилась бы. Небольшая группа людей, мечтающая об историческом проекте, подхватила, спасла страну и создала новую страну. Вот что произошло.