— Думать, что боишься, — лучше смерти. Действительно бояться — хуже смерти. — Значит, вы полагаете, бесстрашие —…

— Думать, что боишься, — лучше смерти. Действительно бояться — хуже смерти.

— Значит, вы полагаете, бесстрашие — это скорее уверенность в том, что ты не боишься, а не отсутствие страха на самом деле?

— Может быть, нам лучше уточнить формулировки? Что вы называете бесстрашием?

— Вам лучше знать.

— Но я не знаю, если только это не осмысленный страх, который не мешает видеть вещи в истинном свете.

— Это для меня слишком тонко.

— Разве? Видите ли, прежде чем стать клоуном, я изучал философию. Сложное сочетание, не правда ли? Вот, например, Маршан считает, что в тот вторник я вёл себя мужественно, всего лишь потому, что я лежал смирно и не жаловался. Он бы тоже лежал смирно, если бы корчиться было ещё больнее. И какие уж там жалобы, когда тебя словно сжигают живьём? Тут уж можно или визжать, как свинья, которую режут, или лежать совсем тихо. Во втором случае приобретаешь репутацию храбреца.