Цитаты и афоризмы на любую тему — Фразочка.ру
Слава богу, сейчас детские площадки просто потрясающие! Во-первых, они безопасны. Сейчас если ребёнка ударит качелями, ничего страшного. Максимум — он испугается. В моём детстве, если ребёнка било качелями — всё. Можно было идти делать нового ребёнка. Потому что качели весили тонну, они были какие-то цельные, на них были швы от сварки в три пальца. Их делал как-будто кузнец какой-то. У них была такая масса, что при малейшем колебании ты слышал «фух». Отдельный вопрос человеку, который их вешал, потому что они весили на такой высоте… Под каждыми качелями была ямка. Дети качались и выгребали себе могилку коленями.
Горки на детских площадках сейчас потрясающие. И, заметьте, я говорю горки. Их много. Разные: прямая, спиралевидная. В моём детстве была одна горка. Она была собрана из листов железа, которые даже были соединены не стык в стык, а внахлёст. Причем нахлёст был против движения. Это была не горка, а тёрка для ребёнка. Ты съезжал, приезжал на пару килограмм легче. Сразу карпаччо какое-то детское приезжало. И куда ты съезжал? В щебень, правильно. Некоторые дети делали это головой вперёд. Мы сейчас, возможно, за кого-то из них голосуем. Это не исключено, ребята.
Я обожаю секс с женой. У нас в этом плане всё в порядке, мы даже недавно решили зайти в интим-шоп. Сидели в тачке, скинулись на «цу-е-фа», я проиграл и пошёл. Провёл там ровно в секунду, потому что они повесили колокольчик над дверью. Кто так делает вообще? Ты просто заходишь, слышишь «дзинь» и думаешь — «до свидания». Для тебя это не «дзинь»! Для тебя это «извращенец зашёл!» На входе не должно быть колокольчика, там должны давать шляпу, очки с носом, усы. Всё должны паковать в чёрный непрозрачный пакет. Выход должен быть не там, где вход, а совершенно в другом месте. Желательно сразу в метро, на перроне — оп — и слился с толпой. Идеально, чтобы была доставка, причём не домой, не в офис, а чтобы можно было созвониться и договориться. Подъезжаешь на тачке на остановку, маленькая девочка что-то выкидывает тебе в окно и вы расходитесь в разные стороны.
Парни не умеют разговаривать с женщинами. Когда мы в мужской компании, мы такие вещи про вас говорим… Фраза №1 — «я бы ей вдул». «Ну, если б было время, так сказать»… Это обычно говорит чувак, у которого бородавка на лице. Не переживайте, дамы, вам никто не вдует, вы в безопасности. Это всегда говорится в сторону той женщины, с которой у тебя нет шансов. Когда ты на эскалаторе едешь вверх, а она на «Лексусе».
Когда у вас появляются дети, теперь всегда надо рано вставать. Малой всегда встаёт в семь. Каждый день. В семь утра. Я думаю каждый раз: «Что ты встал? Тебе никуда не надо! Лежи! Ты мой сын или нет, вообще?» Я, когда мне никуда не надо, я лежу. Потом когда куда-то надо, мы встали, пошли, сделали что надо, и опять лежим до следующего «когда куда-то надо». Лежи до трёх лет! Потом встанешь, сделаем манту и ты обратно ляжешь!
Каждый знает, что когда ты напиваешься, в тебе просыпается твоё альтер эго. И я когда пьяный, я совсем другая личность. Это, знаете, как в игре «Мафия»: после четвёртого виски с «Колой», Виктор Комаров засыпает и просыпается Витюня. И Витюня офигительный чувак! Вы бы видели Витюню, Витюня щедрый, Витюня смелый, Витюня думает дом купить. <…> И вкусы на женщин у Виктора Комарова и Витюни очень сильно отличаются. Если для Виктора Комарова важно, чтобы девушка была умная, интересная, то для Витюни важно, чтобы дышала. Вот когда не дышит — это прям не его, он здесь определился.
Мне 30 и все мои шутки про 30-летних. Оказывается, у меня ничего нет для двадцатилетних. Мы на разных языках говорим. <…> Вы достали, двадцатилетние, придумывать новые слова! Недавно захожу в магазин и там происходит следующее:
— Почём свитер?
— Это свитшот!
— Будь здоров! Почём свитер?
— Это свитшот!
— Это свитер, под него футболку надеваешь и не видно! Кстати, почём футболка?
— Это лонгслив!
Для меня лонгслив — это когда ты сходил в туалет, нажал кнопку, спустил, потом подождал, пока бачок заполнился и опять спустил. Вот это лонгслив!
Я не люблю экстрим, но я люблю смотреть экстремальные ролики. Люблю «Discovery». Там есть потрясающая передача, которая называется «Самые опасные животные». Обожаю ведущего этой передачи, который такой: «Мы находимся в Африке. На расстоянии десяти метров от меня самая ядовитая змея. Давайте подойдём поближе!» И подходит! И видно, что он подходит, а оператор просто зумирует.
Есть ещё передача — «Заживо поглощённые». Смысл передачи в следующем: чувак надевает латексный костюм, бошку вымазывает кровью свиньи, подходит к анаконде и смысл всего этого в том, чтобы анаконда полностью его заглотила и он заснял, каково это — быть внутри анаконды. И я подумал: есть же камера. Пускай он проглотит только камеру. Результат будет точно такой же. Когда вы делаете гастроскопию, вы же глотаете только камеру. Вы не заходите в кабинет к врачу, где маленький карлик намазывает голову вазелином, говоря: «От меня ещё ни одна язва не уходила!» И надевает каску с GoPro.
В нашем детстве многие методы обучения граничат со смертью. Я помню, как меня в детстве отец учил кататься на велосипеде. Никакой предварительной техники безопасности. Просто посадил на велик, взял за седушку и отпустил. <…> Зато из-за этого, мне кажется, в более сознательной жизни, у нас притуплено чувство самосохранения. Я был однажды в аэропорту. Сижу в кафе. И по громкой связи звучит объявление, где женщина чёрным по белому объявляет: «Пожарная тревога! Срочно покиньте…» Но никто не пошевелил булками. Единственное, что поменялось, — мужик за соседним столиком начал быстрее размешивать сахар в кофе. И это мы с вами. Мы так делаем. Пока мы точно не будем уверены, что нам угрожает опасность, мы не будем шевелиться. Пока мы не увидим горящего мужика, который пробегает с фразой «Это не учебная!»